Могилевское восстание 1661 года: народная борьба или заговор купеческой верхушки?
Тема Могилевского восстания, произошедшего 11 февраля (1 февраля по старому стилю) 1661 года, не самая популярная, но важная тема в белорусском националистическом нарративе, она является частью мифа о геноциде в войне 1654-1667 годов, разбору которого у нас был посвящен ряд статей. Данное восстание подается как борьба белорусского народа против бесчинств московского оккупанта. Ниже приведем пример типичного опуса по теме:
«1 лютага 1661 г. магілёўцы, на шостым годзе акупацыі, вызвалілі горад ад 7-тысячнага маскоўскага войска… Напярэдадні паўстаньня на загад магістрату гаспадары дамоў, у якіх жылі маскоўцы, выкруцілі зь іх стрэльбаў крамяні. Мужчыны падаставалі са сховаў падрыхтаваную загадзя зброю. У шматтысячным горадзе не знайшлося аніводнага (!) здрадніка, і захопнікі да апошняе хвіліны ні пра што не здагадваліся.
1 лютага бурмістр Левановіч, што кіраваў падрыхтоўкаю паўстаньня, з крыкам “Пара!” выхапіў шаблю й кінуўся на стральцоў. Над горадам паплыў набатны звон. Паўстанцам дапамагалі вызваленыя з астрогу нашыя палонныя жаўнеры. За колькі гадзін царскі 7-тысячны гарнізон быў зьнішчаны.
Вялікі князь Ян Казімір выдаў прывілей, паводле якога шмат паўстанцаў атрымалі шляхоцтва, а горад зраўняўся ў правах са сталічнай Вільняй. У гонар паўстаньня Магілёву быў нададзены новы герб: тры вежы на блакітным полі і збройны рыцар у браме пад выяваю “Пагоні”. Гэта сучасны магілёўскі герб.»
В других вариантах текст может обрастать мелкими деталями и подробностями. Например, иногда любят упоминать такой тезис: «РПЦ предала Могилёв анафеме, которая не снята до сих пор». Но суть всегда остается одной и той же: не выдержавшие московского беспредела могилевцы под руководством бурмистра Иосифа Леоновича перебили семитысячный гарнизон, за что получили свой нынешний герб. Но каких-то исследований данного события никто не проводил. В данной статье мы попробуем разобраться в судьбе Могилева во время войны 1654-1667 годов и беспристрастно посмотреть на Могилевское восстание 1661 года.
Сдача города русской армии в 1654 году
После Переяславской рады 1654, когда казаки Богдана Хмельницкого перешли в подданство Москвы, война между Русским государством и Речью Посполитой стала неизбежной. Продвигаясь летом 1654 года по территории ВКЛ, русская армия не встретила особого сопротивления. Большинство населения приветствовало русские войска, а некоторые города сдавались без боя. Одним из таких городов был Могилев. Причин сдачи было несколько. Во-первых, в городе была сильна православная партия, видевшая в московских войсках своих идеологических союзников. Во-вторых, 12 августа литовская армия под командованием великого гетмана Януша Радзивилла была разгромлена под Шепелевичами, и помощи горожанам было ждать неоткуда . В сложившейся ситуации горожане не видели смысла сопротивляться и впустили русскую армию.
В октябре русские войска прекратили широкомасштабное наступление, и царь отправил их на зимние квартиры, оставив на вновь завоеванных землях небольшие гарнизоны. Этим воспользовался гетман Радзивилл и зимой повел свою армию в наступление. После неудачи под Новым Быховом литовские войска двинулись к Могилеву и взяли город в осаду.
С тяжелыми боями литовские войска занимали все больше и больше районов города. В результате Радзивиллу удалось захватить Новый город и запереть противника в Верхнем городе. Это был успех, после которого казалось, что Могилев вот-вот падет. Однако гарнизон не собирался сдаваться. Горожане не спешили возвращаться под власть Яна Казимира. Могилев пробыл в осаде три месяца. Последний штурм, закончившийся неудачей, был предпринят 11 мая. Было решено отступить и при этом захватить большие трофеи и взять в плен несколько тысяч могилевчан. Позже, под Толочином, казаки сумели отбить 2 тысячи пленных.
Политика русских властей в Могилеве
Присоединение Могилева к Русскому государству имело огромное значение, т.к. это был один из крупнейших экономических центров в регионе. Царская власть всячески старалась удержать новый город и лояльно расположить к себе местное население, в частности, городскую верхушку и шляхту. В царской грамоте от 15 сентября 1654 царь сохранил Магдебургское право и возможность выбирать членов магистрата самим горожанам. При этом царем назначался воевода из числа русских бояр, руководивший военными делами в городе и повете. Вмешиваться в судебные дела магистрата и нарушать права, пожалованные городу, воеводе категорически запрещалось. Городу было подтверждено право проводить дважды в год ярмарки, причем таможенные пошлины с купцов не брались. Шляхте и высшему городскому сословию выдавали за лояльность владения бежавших помещиков. Могилевское епископство стало подчиняться напрямую Москве, что снижало оппозиционные настроения в среде могилевского духовенства, а также позволяло контролировать доходы, получаемые епископством.
Царь в декабре 1655 года давал наказ могилевскому воеводе Ивану Борисовичу Репнину следующего содержания: «а которые польские и литовские всяких чинов люди, поискав к себе нашие государские милости, приехали на наше государское имя на вечную службу и живут в Могилеве и в Могилевском уезде в своих маетностях, и вы б тех всех приезжих людей ото всяких обид оберегали и нашею государскою милостью их во всем обнадеживали и прежних их местностей у них не отымали н прав и вольностей ни в чем не нарушивали». Солдатам, которые бы нарушали этот указ, полагалось наказание, а воевода нес личную ответственность за его соблюдение.
Осада 1660 года
После отражения осады Радзивилла в Могилеве жизнь пошла своим чередом. Война перешла на шведский театр боевых действий, а с королем было заключено временное перемирие, поэтому, находясь в тылу, город привыкал к новой реальности. Возобновление войны с Речью Посполитой и восстание Ивана Нечая в конце 1658 года не сильно изменили настроение горожан, несмотря на переход некоторых представителей литовской шляхты в других регионах ВКЛ обратно под власть короля. Ситуация изменилась в 1660 году. Объединённые войска гетманов Чарнецкого и Сапеги нанесли в июне крупное поражение армии Хованского под Полонкой, в результате чего стратегическая инициатива в Литве перешла на сторону Речи Посполитой. Русские войска были вынуждены обороняться по всей Литве. В начале августа первые литовские войска подошли к Могилеву. Город вновь был взят в осаду.
Воевода Семен Данилович Змеев, покидая город 29 апреля, забрал с собой поступивших на службу 60 могилевских шляхтичей и оставил в Могилеве «для славы к стрельцам солдат рота, 130 ч., голова стрелецкой с приказом, стрельцов 480 ч.». Это были 130 солдат из полка Юрия Кита и 480 холмогорских стрельцов под командованием стрелецкого головы Софона Чекина. 28 июня воевода Борис Репнин писал, что в Могилеве 130 «ратных пеших людей солдатского строю», не упоминая наличия стрельцов. Не совсем понятно, куда за два месяца они делись и обороняли ли город, но уже к концу года Чекин опять присутствует в Могилеве. Из Больших и Малых Горок было приказано вывести 95 человек, которые могли теоретически пойти в Могилев. Таким образом, гарнизон Могилева на момент осады мог составлять от 130 до 710 солдат и стрельцов.
Положение в городе было непростым. Гетман Сапега писал осенью 1660 года: «Могилев тверд по-старому, было решено сжечь предместья и заморить голодом». Собственно, так и сделали: предместья города вместе с церквями были сожжены, а жители столкнулись с нехваткой продовольствия. Но несмотря на все трудности, как доносили русскому царю: «могилевцы де тебе служат, а сдаваться гетманам не хотят».
На помощь городу шел князь Юрий Алексеевич Долгоруков. Армия Чарнецкого и Сапеги была вынуждена снять осаду и двинуться навстречу противнику. Оба войска встретились около реки Бася, где 8 октября произошло сражение, которое не принесло ни одной из сторон победы. Обе армии отошли в свои лагеря, не решаясь продолжить сражение. С севера должны были подойти войска Хованского, поэтому не дожидаясь, пока к противнику подойдут подкрепления, Чарнецкий и Сапега тайно пошли на встречу Хованскому. 27 октября у Толочино произошла битва, в которой русские войска потерпели поражение. Узнав об отступлении польско-литовской армии, Долгоруков направился в Могилев, куда прибыл в начале ноября. В городе он пробыл недолго и 12 декабря ушел в Смоленск, усилив могилевский гарнизон и пополнив хлебные запасы. А в январе 1661 года Долгоруков распустил армию.
Причины восстания
Как видим, еще летом-осенью 1660 года жители Могилева не помышляли ни о каком предательстве и активно помогали русскому гарнизону противостоять литовской армии. Но уже в феврале в городе случилось восстание, в результате которого город вернулся в состав ВКЛ. Что же заставило могилевчан поменять свое решение? 
В белорусском историческом нарративе является популярным мнение, что основной причиной восстания стали грабежи и жестокость русской армии. Но это является упрощением и не подтверждается другими источниками. Причины, заставившие определённые круги горожан рисковать своими жизнями и поднять восстание, более прагматичные. Можно выделить несколько крупных причин, повлиявших на решение могилевчан нарушить присягу царю.
- Изменение военной и политической ситуации.
В 1660 году произошел перелом в польско-литовскую сторону: поражения под Полонкой, Чудновым, Толочином изменили положение на фронте. Значительная часть городов западной части ВКЛ вернулась под власть короля. Теперь уже русским приходилось защищаться от атак польско-литовской армии. Сражение под Басей никак не сняло литовской угрозы, а возвращение армии Долгорукого в Смоленск давало возможность польско-литовской армии опять осадить город. При этом днепровский путь находился под контролем армии Речи Посполитой. Неиллюзорная возможность возвращения старых властей нависла над Могилевом. В случае захвата города польско-литовским войсками репрессии за предательство были неизбежны. Городская верхушка боялась, что в новых условиях потеряет свою власть.
- Блокадное положение. Голод и грабежи.
Несмотря на снятие осады, город продолжал находиться в продовольственной блокаде. Польско-литовские войска разоряли села в Могилевском уезде, а также ловили торговцев, мешая поступлению хлебных запасов: «…в Могилевском де во всем уезде по местечкам и по селам и по деревням ездят изо Шклова и из Копоси польские и литовские люди и крестьян бьют и мучат, и проезду де от польских и литовских людей торговым людем и с украйны с хлебными запасы ни с которых сторон нет; а которые де торговые люди в Могилев поедут, и их де на дорогах перенимают и отводят во Шклов и в Копысь и сажают в воду, а иных секут; и слыша де то, могилевские мещане и всяких чинов жилецке люди медными деньгами не торгуют, за хлеб и за харчь и за иное ни за што не емлют, и хлебными де запасы в Могилеве скудно». В Копысе польско-литовские войска избили до смерти и утопили подо льдом в водах Днепра 12 пленных могилевских торговцев.
Еще с конца 1660 года в городе остро стал вопрос с продовольствием. Все солдатские запасы истощились во время осады осенью 1660 года, поэтому пришлось прибегнуть к помощи местного населения. Но деблокада города не сильно исправила ситуацию. Оставленное Долгоруковым продовольствие не помогло гарнизону: запасы солдатам не выдавались, а хранились на случай осады. Усугубляло ситуацию и то, что жалование выдавали медными деньгами, которые местные торговцы не принимали. Поэтому стрельцы и солдаты, которые не умерли от голода или не убежали, были вынуждены отбирать хлеб у местного населения, что не придавало популярности московской власти у простых горожан.
- Удар по экономическим интересам могилевского купечества.
Несмотря на то, что новая власть пыталась удержать местное население в лояльности, ей приходилось принимать непопулярные у местной верхушки решения. Царский воевода пытался контролировать экономические потоки, направляя их в первую очередь на интересы города и государства. В эти интересы входила и обороноспособность Могилева, поэтому кабацкие сборы, ранее наполнявшие городской бюджет, воевода направил на укрепление города, ремонт стен, закупку пушек и пушечных запасов и прочего снаряжения. Потеря такого потока денег вызвала недовольство у купечества и магистрата. Также на недовольство купцов и зажиточных мещан влияла сама война, которая нарушила многие экономические связи и наложила некоторые ограничения в торговле (например, на торговлю алкоголем). что било по кошельку многих купцов и мещан.
Все эти причины в совокупности склонили магистрат и купечество к измене. По сути, повторилась ситуация 1654 года, но с поворотом на 180 градусов – в сложной политической ситуации могилевчане решили выбрать сторону того, кому способствовала военная удача. Тяжелое экономическое положение Могилева перетянуло определенную часть города на сторону пропольской партии, что стало определяющим в решении поднятия мятежа. Прорусская партия была сильна, но голод и грабежи способствовали ослаблению их позиций в городе.
Силы восставших
Несмотря на то, что могилевское восстание в белорусском историческом нарративе выставляют как борьбу горожан против оккупантов, точных данных о составе и количестве восставших нет. По данным Могилевской Хроники Сурты и Трубницких точно можно констатировать участие в заговоре могилевского магистрата. Верхушку города составляло богатое купечество и старшины ремесленных цехов. Им, по сути, и принадлежала вся власть в городе. В актовой записи магистрата Могилева от 26 марта 1646 года перечислено 66 фамилий владельцев купеческих лавок (крам). Все они названы «панами», из них 16 — бурмистры, райцы, лавники либо их родственники. Как видим, могилевский магистрат был тесно связан с богатым купечеством, а, следовательно, купечество было главной движущей силой заговора. Остальные сословия, по всей видимости, играли незначительную роль.
Русский гарнизон представлял грозную силу, которой противостоять в прямом столкновении заговорщики не могли. Даже несмотря на недовольство местного населения недостачей продовольствия и периодических стычек с русскими, сил у бунтовщиков было недостаточно. В такой непростой ситуации решили воспользоваться помощью взятых в плен и находящихся в тюрьме польских солдат, с которыми магистрат тайно вступил в сговор. Подтверждением этого тезиса является тот факт, что одним из подстрекателей могилевчан, а позже и активным участником восстания, был плененный под Басей гусарский латник Лукаш Доминик Клишевский, награжденный за свое участие в восстании самим королем. Также заговорщики вступили в переговоры с польско-литовским лагерем, пытаясь выторговать для себя лучшие условия. Взамен они передавали информацию о русской армии и рассылали шпионов в позиции русских.
Интересен вопрос с руководителем восстания. Как уже говорилось ранее, основную роль в восстании играл магистрат. Соответственно и управление заговорщиками ложилось на обитателей ратуши. Уже после восстания на Сейм в Варшаву поехали три представителя могилевского магистрата – войт Петр Казанович, бурмистры Иосиф Иванович Пора и Базыль Леошкевич (по другим данным Василий Леонович). Скорее всего, эти трое и сыграли главную роль в заговоре. Казанович как войт и шляхтич осуществлял общее руководство, а остальные уже выполняли его указания. За это он получил подтверждение своего войтовства, а также должность королевского секретаря, что говорит о важной роли во время восстания, которое позволяло выторговывать такие привилегии у короля. Устоявшееся мнение, что восстанием руководил бурмистр Иосиф Пора-Леонович, является ошибочным, в силу отсутствия упоминания такого человека в других источниках.
Численность русского гарнизона
Данные о русском гарнизоне Могилева на конец декабря 1660 – начало февраля 1661 года разнятся. Популярная версия о семи тысячах московских солдат, тиражируемая в белорусском нарративе, не подтверждается никакими данными и выглядит мало убедительной на фоне гарнизонов других городов. Другая по популярности версия в две тысячи берет свои истоки из книги Веспасиана Коховского «Annalium Poloniae Climacter Secundus», изданной в 1688 году.
Более точную картину о численности гарнизона в Могилеве дают русские данные. Как уже писалось ранее, в городе оставался гарнизон из солдат и стрельцов. Какие потери они понесли во время осады и были ли пополнения после не известно. Князь Юрий Долгоруков в ноябре для усиления гарнизона оставил дополнительно в городе 780 человек. Итого в состав могилевского гарнизона на конец января 1661 года входили:
- холмогорские стрельцы головы Софона Чекина – до 480 человек;
- солдаты нового строя полуполковника Степана Пятикрута – 100-130 человек;
- стрельцы четырех Переяславских приказов полуполковника Ивана Ангаера (он же Иван Елисеев) – 650 человек;
- рейтары ротмистра Ивана Толкачева – 100 человек;
- могилевская шляхта – 30-60 человек.
В январе могилевские воеводы князь Семен Горчаков и Матвей Полуехтов докладывали, что ратные люди «от хлебные скудности многие разбежались, а иные с голоду померли». Следовательно, гарнизон за полтора месяца еще и сократился. Также какое-то количество солдат и стрельцов были больными и не могли нести полноценной службы.
31 января из Могилева по направлению в Белыничи отправился отряд «в посылку»: 400 солдат и стрельцов под командованием капитанов Петра Обухова, Дмитрия Рыкова, стрелецкими сотниками Тихоном Крыковым и Федором Шеймановым (Шеиновым), отрядом могилевской конной шляхты в 60 человек под командованием Софона Козина (по другим данным Софона Тарасова). Таким образом, с учетом ушедших, в городе осталось 600-900 солдат, стрельцов и рейтар.
Точные причины, побудившие воевод отправить солдат в Белыничи, источниками не называются. Польские войска вполне могли по сговору с магистратом посылать небольшие отряды в деревни для выманивания противника из Могилева. С другой стороны, воеводам нужно было срочно восстановить пути снабжения продовольствием, для чего и была отправлена часть гарнизона. И уже по факту заговорщики могли воспользоваться ситуацией.
Восстание
После того, как часть гарнизона покинула город и отошла на значительное расстояние, заговорщики решили оставшихся солдат перебить. Восстание произошло 1 февраля, в день святого Трифона, «въдни часу въ четвертом», т.е. примерно в полдень. По данным Могилевской хроники ночью горожане, у которых квартировались служащие гарнизона, достали из их ружей кремни. Но русские солдаты и стрельцы, в массе своей, были вооружены фитильными мушкетами, в которых не было кремния. Поэтому, вероятно, что данный эпизод может быть поздней местной легендой.
Из 600-900 человек гарнизона часть отдыхала после ночного караула (это около трети), а часть несла службу на стенах и у ворот. Судя по жалобам воевод на малочисленность гарнизона, полностью охранять город они не могли, они лишь могли занимать важные направления. Что происходило с караульными на стенах, воротах и в расположении стрельцов во время восстания, мы можем только догадываться. Русские воеводы и начальные люди, скорее всего, в этот момент находились в Богоявленской братской церкви.
Основной костяк заговорщиков засел в здании ратуши. Рядом, на рынке, специальные провокаторы должны были поднять шум и начать столкновение с русским гарнизоном. Сделать это было несложно, т.к. изголодавшиеся солдаты не гнушались отбирать еду у торговцев, отказавшихся продавать ее за медные деньги. После начавшейся потасовки райца Иосиф Иванович, доставший палаческий меч, спрятанный под одеждами, с криком «Пора! Пора!» вместе с другими заговорщиками бросились на русских со стороны ратуши. Восставшие зазвонили в «вечевой ратушный и на братской колокольне колоколы на тревогу», что дало старт восстанию.
По версии Могилевской хроники, несмотря на то, что русские солдаты были застигнуты врасплох, будучи профессиональными военными, они дали отпор и начали брать верх над мятежниками. Часть восставших бросились к тюрьме, чтобы освободить пленных поляков. Но, скорее всего, освобождать их пошли заранее, чтобы успеть обеспечить пленников оружием. По некоторым данным из тюрьмы было освобождено 360 человек, включая «колодников» – преступников, наказанных за небольшие правонарушения. Освободившиеся поляки, имевшие боевой опыт, быстро сломили сопротивление русских солдат на рынке. Часть гарнизона вместе с начальными людьми, вероятно, пытались укрыться за стенами Братского монастыря, но рядовые были вытащены и перебиты на церковных могилах.
Восстание охватило весь город. Заговорщики вместе с примкнувшими к ним горожанами и освобожденными полякам начали резню всех лояльных к русской власти на улицах и в домах, не жалея даже жен русских солдат и стрельцов. Примкнувшие горожане вооружались кто чем мог, включая топоры и молотки. Могилевские женщины обливали стрельцов кипятком. Убийства сопровождались грабежами прорусски настроенного населения.
Последствия
В течение нескольких часов гарнизон, оставшийся в городе, был перебит. Из солдат гарнизона убежать сумели лишь до 150 человек, если верить данным Августина Мейерберга. Тела убитых раздели и похоронили голыми в разных частях города. Воевод, офицеров и чиновников как ценных пленников посадили под стражу.
Потери восставших, согласно Хронике Сурты и Трубницких, были незначительны: «горожан в этой битве погибло мало, только некоторых ранило». Но если мы сравним постановление могилевских пекарей от 22 октября 1660 года и Привелей Яна Казимира от 9 июня 1661 года, то в списке подписавших письмо королю, отсутствуют: бурмисты — Ивахнович Свелий и Парфенович Иван, райцы — Шатко Тимофей Сафронович и Отрошкович Иван, лавники — Пигарев Ларион Севастьянович, Безъяенко Федор Яцкович, Горигоревич Андрей. Вполне возможно, что они погибли во время восстания, поэтому и не смогли подписать письмо. И это только служащие магистрата, не считая простых мещан.
Реакция русских властей на предательство Могилева не заставила себя ждать. Смоленский воевода Борис Александрович Репнин приказал схватить 53 могилевских купца, оказавшихся в Смоленске. Купцы были закованы в железо и посажены в острог. Около двух лет они жили в заточении, пока не были освобождены. В Вязьме проходит подобное мероприятие, где воевода Нащокин по приказу царя хватает «могилевских купцов и иных чинов». Захват купцов был не только актом мести за предательство, но и борьбой с лазутчиками: в январе 1661 калужский воевода Никита Львов докладывал царю, что в Калугу приехали люди, называвшие себя могилевскими торговцами, но подтверждающие бумаги («проездная память») у них были до Рославля, что накладывало на них тень подозрения в занятии не только торговой деятельностью, но и шпионажем.
За свое предательство жители Могилева были преданы анафеме. Доподлинно не известно, кто наложил «проклятие» на мещан. Можно встретить версию, что это сделал сам патриарх Никон, хотя маловероятно, что патриарху было дело до одного из многих городов, нарушивших присягу царю. Скорее всего это сделал Мефодий (Филимонович), епископ Мстиславский, Оршанский и Могилевский, потерявший из-за восстания свою епархию. Но анафема продержалась недолго: уже в феврале 1666 года киевский митрополит Иосиф Тукальский по просьбе могилевчан освободил их «от всех клятв архиереев неналежитых, наипаче московских».
В самой Речи Посполитой тоже шли интриги вокруг вернувшегося Могилева. Король Ян III Казимир не преминул возможностью воспользоваться вновь приобретенным городом и 30 апреля назначил Владислава Воловича, воеводу Витебского, пожизненным могилевским войтом. До 1654 года городской войт всегда назначался королем, но русский царь дал право выбирать войта мещанам, что магистрат Могилева менять не хотел. Да и не для того поднимали восстание и рисковали жизнями, чтобы терять свою власть. Стороны вступили в переговоры, в которых королю пришлось пойти на уступки: Петр Казанович не только вновь был назначен войтом, но и получил должность королевского секретаря.
В июне городская и купеческая верхушка Могилева во главе с войтом Петром Казановичем и бурмистрами Базылем Леошкевичем (по другой версии его звали Василий Леонович) и Иосифом Ивановичем Порой прибыли в Варшаву на Сейм. В качестве трофеев они привезли российских воевод и других офицеров и чиновников. Король дал полную амнистию городу за его предательство в 1654 году. Город был лишен всех военных налогов и сборов. Лица, входящие в состав магистрата, получали шляхетство и землю во владение. Отдельным документом оговаривалось, что доход от кабаков опять шел в руки магистрата. На четыре года город освобождался от различных пошлин, кроме пошлины на соль, налог на производство, ввоз и продажу пива, водки, меда и вина, а также пошлины на табак.
Городу даровалась новая общественная печать для совершения судебных и иных актов в ознаменование отваги, проявленной горожанами, совершившими восстание: «на голубом поле три башни; в средней башне над воротами Погоня; ниже в открытых воротах стоит вооруженный рыцарь с саблей наголо». Печать эта идентична польскому гербу «Гржимала», в изображении которого присутствуют ворота, отворённые наружу, около трёх башен и в этих воротах стоит рыцарь с обнаженным мечом. Примечательно, что данный герб принадлежал роду Казановичей с XVI века, представитель которых, Петр Мелентьевич, занимал в то время должность войта Могилева. Есть ли тут какая-то связь или это просто совпадение — об этом история умалчивает. Но как говорил классик: “Совпадение? Не думаю!”.
Необделенным осталось и купечество. Им отдельной грамотой подтверждались старые и давались новые привилегии: торговать могли лишь те, кто получил разрешение, уплатил специальную пошлину; регламентировалась торговля иностранных купцов; купеческое братство получало свой дом в специальное пользование и освобождалось от частных и муниципальных тягот; на постоянной основе вводились должности писаря и купеческого инстигитора – специального прокурора, отстаивающего купеческие интересы; также разрешалось иметь специальных людей, которые шпионили бы по городу и доносили о безлицензионной торговле, и другие привилегии .
Но в самом Могилеве жизнь после восстания не стала лучше. Барон Августин фон Мейерберг осенью 1662 года отмечал, что горожане не стремились признавать власть короля и категорически отказывались впускать в город королевскую стражу, задача обороны города была возложена на самих жителей. Оставалось большое количество могилевчан, которые были недовольны возвращением под власть ВКЛ: «в Могилеве у могилевских мещан и у всяких чинов людей меж их рознь и шум, за то, что они … [царю] изменили и …ратных людей порубили».
Могилевские мещане долгое время гордились своей двойной изменой в 1654 и 1661 годах, таким образом показывая свое своевольство и независимость. Но со временем, как усиливалась влияние России, гордость начался заменяться оправданием. Жители особо не вспоминали об этих событиях, а место захоронения русских солдат забылось, и в XIX веке старожилы не знали, кто там похоронен. Сейчас в современной Беларуси отношение к восстанию неоднозначное. Белорусская оппозиция пытается всячески преподнести данное восстание как пример народной борьбы против оккупантов. Даже в 2017 году данное событие было запечатлено на памятной монете в рамках исторического проекта «113 городов Беларуси». Но как видим, реальные события отличаются от националистических мифов.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Бабятынскі Конрад. Ад Смаленску да Вільні. Вайна Рэчы Паспалітай з Масковіяй (1654—1655 гг.)
2. Беларускі архіў. Т. 1. Матэрыялы i дакументы да гiсторыi Беларуска-Лiтоўскай дзяржавы (XVI—XVII ст.) / Склад. З. Даўгяла. — Мінск : Інстытут беларускай культуры, 1927
3. Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. Т. 14. 1654—1655 (Дополнение к Т. 3). СПб., 1889.
4. Записки Якуба Лося. «Армии и Битвы» № 10, 2008
5. Акты Московского государства, изданные Императорскою Академиею наук / Под ред. Н. А. Попова, Д. Я. Самоквасова. Т. 3. — СПб., 1901.
6. Русско-белорусские связи. Сборник документов (1570-1667 гг.), Минск : Высш. школа, 1963
7. Акты издаваемые Виленскою комиссiею для разбора древних актов. T. 34. Акты относящиеся ко времени войны за Малороссию, 1909.
8. Бацюкоў А., На магіле маскоўскіў стральцоў // Наша гісторыя, №3, 2018
9. Археографический сборник документов, относящихся к истории Северозападной Руси. Том 2, Вильна, 1867
10. Без-Корнилович М.О. Исторические сведения о примечательнейших местах Белоруссии, 1855 (репринт 1995 года)
11. Путешествіе въ Московію барона Августина Майерберга и Горація Вильгельма Кальвуччи, пословъ Августѣйшега Римскаго Императора Леопольда къ Царю и Великому Князю Алексѣю Михайловичу въ 1661 году, описанное самимъ барономъ Майербергомъ. М., 1874.
12. Забытая могила / И. Пятницкій // Могилевские епархиальные ведомости. — Магілёў: 15.04.1909. — № 8.
13. Сборник статей «Могилевских губернских ведомостей» под редакцией Е.Р. Романова. Выпуск 3. Годы 1902-1903, Могилев, 1903
14. Флоря Б. Н. Митр. Иосиф (Тукальский) и судьбы православия в Вост. Европе в XVII в. // Вестник Церковной истории. 2009. № 1/2(13/14). с.130))
15. Мальцев А.Н. Россия и Белоруссия в середине XVII века (1974)
16. Мелешко В.И. Могилев в XVI — середине XVII в. Минск. Наука и техника 1988.
17. Касажэцкі Кшыштаф. Кампанія 1660 году ў Літве. 2011.
18. Живописная Россия — отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении. Т.3. — М. — СПб.:Тов. М. О. Вольф, 1882.
19. Полное собрание русских летописей. Т.35. Летописи белорусско-литовские / Сост. и автор предисл. Н.Н. Улащик. М., Наука. 1980
20. Wespazjan Kochowski. Historya panowania Jana Kazimierza przez nieznajomego autora; wydana z rękopismu przez Edwarda Raczyńskiego T.2, Poznan, 1840
21. Wespazjan Kochowski. Annalium Poloniae Climacter Secundus, 1688,
22. Стецкевич-Чебоганов, А. В. Я — сын Ваш : Казановичи герба «Гржимала» (Летопись белорусской шляхты), 2012
23. Историко-юридические материалы, извлечённые из актовых книг губерний Витебской и Могилёвской. Выпуск 10, 1879
24. 1647 год. Учение и хитрость ратного строения пехотных людей, 1904
