«Нас отправили охранять маньчжурскую границу. А мы ведь хотели на фронт, хотели воевать. Обидно было…». Интервью с ветераном Великой Отечественной войны, участником советско-японской войны

Во время Великой Отечественной войны угроза для Советского Союза исходила не только от Германии, с которой, собственно, СССР и воевал. Немалую угрозу представляла в те годы и Япония, которая держала в Маньчжурии тогда существенные свои силы. Маньчжурская граница требовала надежной охраны, и для советской страны это была весьма важная составляющая для победы. Будет несправедливым, если мы не вспомним тех, кто стоял на страже этих рубежей.

О том, как охранялась в Великую Отечественную маньчжурская граница, к чему готовили советских солдат и на какие хитрости шли японцы, – об этом нашему журналу в интервью рассказал ветеран Великой Отечественной войны и участник советско-японской войны Владимир Дягилев.

– Владимир Васильевич, как для Вас началась война?

– Когда война началась, я проживал в Карелии, город Питкяранта. В 41-м году мне было 15 лет, немного.

22-е июня я запомнил как обычный день, тепло было. Война началась неожиданно, никто ее не ждал.

Жили мы тогда с матерью, и вдруг заставили нас собираться. Сборы были второпях, нас подгоняли… В итоге эвакуировали в Сибирь.

Приехали мы сначала в Слюдянку, а оттуда нас уже расформировали кого куда. Мы с мамой попали в Большое Голоустное, в деревню, ехали туда на пароходе по Байкалу.

Попав в деревню, там нас тоже расформировали, так как много было людей. Попали мы к бурятке одной, у которой муж был на войне и которая одна жила.

– Какой Вы запомнили жизнь во время войны?

– Во время войны было очень голодно, есть было нечего. Мать ходила в Большое Голоустное, там давали 200 граммов хлеба, и в принципе все.

Живя в лесу, конечно, в некотором смысле было проще. Там мы собирали ягоды, грибы, т.е. уже пропитаться было есть чем.

– Расскажите о боевых действиях, в которых участвовали.

– В середине войны, в 1943 году, меня призвали в армию. Шел пешком вдоль Байкала, до самой Слюдянки, даже уже и не помню, как я туда добрался.

Там я обратился в военкомат. С нашей деревни таких, как я, было 6 человек, но собралось народу, конечно, больше. И с нас сформировали колонну.

Помню, было лето, погода стояла теплая. Отправили нас в товарном составе. И когда мы отъехали от Слюдянки, смотрим, что мы не на запад едем, а на Забайкалье, к маньчжурской границе.

В то время там боев не было, это был Забайкальский фронт, который еще не действовал. Основная задача его заключалась в том, что там находился Борзинский укрепрайон, это 79-й разъезд.

Там нас расположили на каждый дот (огневая точка, которая представляет собой бетонное сооружение). Каждый из нас, кто туда приехал, стоял на своем огневом посту. И вот, в середине этого бетонного сооружения, которое, к слову, было построено в 1939 году, была стенка 80 см толщиной бетон, толщина потолка была 1 метр. Сам дот был в земле.

Мы, конечно, недовольны были, что нас забросили охранять маньчжурскую границу, потому что мы ж хотели на фронт, на Западный, хотели воевать.

Но мне говорили: «Посмотри, если ты сюда приехал, значит, здесь тоже серьезно, тоже опасно». Те парни, которые там были уже давно, они свыклись. А когда сразу приехал, думаешь себе, что ехал воевать, а приехал не воевать, обидно было…

Что представляет собой дот. Там в середине стоит пушка, а на пушке пулемет. Заслонку открываешь, а перед тобой земля, все на виду. На земле есть ориентиры, все есть, и все готово к бою. Нам оставалось только ждать, когда будет нападение, потому что миллионная Кватунская армия (прим. – так называлась японская армия) тогда была в Маньчжурии.

Когда мы туда приехали, у нас была задача охранять укрепрайон, охранять границу. Ведь в то время решался исход битвы за Сталинград. И если бы Сталинград пал, то и японцы бы выстропели, они ведь в любое время могли напасть. Поэтому к отражению мы сильно готовились.

Могу сказать, что во время Великой Отечественной войны японцы на нашу территорию проникали, точнее, разведка японская, но сам я никого не ловил.

– Что самое тяжелое было для Вас в Великой Отечественной?

– Великая Отечественная война, она запомнилась мне не в хороших красках, в плохих. Все случилось очень неожиданно.

Ведь Сталину сообщали, что Гитлер готовится к нападению, но он меры не принял. Сколько жертв унесла эта война из-за неправильного решения… Вот это меня очень беспокоило. Ведь даже воевать нечем было, патронов не хватало.

– Где вы встретили 9 мая 1945 года?

– 9 мая я встретил в Борзинском укрепрайоне, на границе. Знаете, какая радость была – не описать! Все радовались. Это ведь Победа, Великая Победа!

– Как складывалась ситуация на маньчжурской границе в 1945-м, когда Отечественная война закончилась?

– Мы знали, что японцы готовятся к нападению. Когда только пришли на огневые точки, нам сразу все объявили, мы все-все знали.

Помню, холода там большие были, а охранять надо на улице. Мы потом еще и второй дот укрепляли, и в середине пушки ставили. А еще в девяти километрах от нас был батальон, который укреплял крепость.

Меня в то время из Борзинского перевели в другой укрепрайон, что на самой маньчжурской границе. Там солдат много было. Помню, было там овощехранилище, низенькое такое, и это здание нам дали под жилье. Мы туда соломы натаскали, и жили там, на соломе спали, накидками накрывались.

Учили нас на разведчиков, тренировались в ночное время. Например, ставили солдата, а мы к нему подпалзывали, чтобы неслышно было, снимали его. Так как обучение проходило ускоренным темпом, то через неделю мы уже были выучены, и самое главное, что готовы были ко всему.

Вот, когда уже выучились, помню, к ночи это было, поздно, тревогу были подняли. И мы стали собираться. Ну, значит, патронов побольше, не меньше тысячи, автоматных, четыре гранаты, одна противотанковая граната, лопата как всегда с собой, фляжка, шинель свернули через плечо. Мы полностью подготовились.

…Построили нас, темно уже было, и повезли к границе. Задача была – хорошо привязаться, не разговаривать, тихонько идти через проходы. На границе, там ведь сеткой все загорожено, и на этой сетке нужно было прорезать проход, часовых снять, также ставилась задача разминировать, зарыть окопы, которые там были. И нам нужно было выполнить все это по всей границе.

Уже к утру мы пришли к высокой горе. Я глянул – виднеется. И вижу – стоит советское орудие, советские танки, все наготове, для нас уже траншея вырыта. А на границе, как сейчас помню, солнце поднимается с земли… И дается команда: «В атаку!»

Выпрыгиваем с траншеи и бегом вниз. Пошла стрельба…и с артиллерии укрепрайона лупят, и тут бежишь стреляют, со всех сторон.

Когда на маньчжурской территории японцев перебили, потом только стали выходить китайцы. Помню, выходят они, папиросы держат, руками машут нам. Хорошо они нас приветствовали.

Вот так я только воевать и начал.

Но позже пришла команда «разведчикам в бой не вступать», и нас вернули.

Привезли нас на одну из станций, где тоже шли бои. Помню, остановились, видим…бревна горят, клуб дыма. Погрузив все ящики, мины, что были в машинах, на плечи, а было у нас еще и свое оружие, мы пошли по барханам. Перед нами была поставлена задача – искать японцев, так как была такая информация, что наши самолеты и поезда обстреливались, т.е. в японской армии тоже были отряды наподобие наших партизанских.

Ходили мы по этим песчаным горам, с грузом, тяжело было… Помню, впереди нас шли двое. Слышим, что кто-то выстрелил, тогда мы все остановились, стали внимательно прислушиваться. Оказалось, что наши застрелили японского часового, который их не услышал. А было это уже под конец войны с японцами.

Сами же мы там были тише воды, крались все время, да уже и привыкли были все тихо делать, мы ж разведчики.

Подойдя к тому месту, где они убили часового, мы сделали там небольшой привал, отдохнули немного. А некоторые из наших ребят еще дальше пошли. Потом приходят и рассказывают: идут, смотрят – палатка, и там мужчина лежит, а рука у него под палаткой. Они, конечно, сразу догадались, один не растерялся и выстрелил. Оказалось, под вытянутой рукой, под брезентом, у него был наган. Японцы – они ж хитрые.

И тут у нас завязался бой. Большой бой был, до самого утра воевали.

И своих много теряли, конечно… Ведь боя без этого не бывает, здесь одно правило – кто кого.

– Что было после советско-японской войны?

– Когда война с японцами закончилась, я вернулся в свою часть, где учился на разведчика. Но там недолго был. Пришла команда, чтобы меня вместе с другими солдатами отправить в Среднюю Азию, в Узбекистан. Погрузили нас в товарные поезда, и мы поехали.

Очутились мы недалеко от Ташкента. (А в Узбекистане же такая жара, я такой жары никогда не видел). Выучился я там на зенитчика.

Оттуда отправили меня в город-крепость Сармес. Там уже мне дали отделение солдат, которых я учил зенитному делу.

Потом мне поступила команда: «Дягилев, забирай свое отделение и выходите к речке Амударье, выкопайте землянки, установите артиллерию». В 1948 году американские самолеты нарушили советскую границу, и нам сказали, что, мол, будьте готовы встретить.

Вырыли мы окопы, настроили землянки, установили артиллерию, замаскировали ее. Стали ждать… А там же такая жара, просто пекло, что в землянке находиться невозможно.

В результате все обошлось хорошо, больше американцы не нарушали.

Демобилизовался я в 1950 году. Семь лет в армии был.

– Как пошла Ваша жизнь после демобилизации?

– После войны я работал кочегаром в Слюдянке. Но погода в Сибири ведь не сравнится с условиями в Средней Азии, где тепло, фруктов много. Хоть и был дома, а все равно тянуло к теплу. И так решил я еще раз съездить в Узбекистан, чтобы посмотреть, так сказать. Но до него я не доехал, приехал в Казахстан, где устроился на работу.

Интересная жизнь у меня была, поездил много.

В 1956 году, в Сибири, меня вызвали в военкомат и сказали, что нужно ехать на сборы. Тогда не хватало командного состава.

У меня в то время уже была своя семья, жена и маленькие дети. Ну, что ж, надо так надо. И меня отправили в одну из воинских частей, расположенных на территории Советского Союза. Точно не помню куда. А я как: всегда готов.

Три месяца я учился на сборах. Изучал всю технику, которая была на вооружении в СССР. После успешного завершения сборов вернулся обратно в Слюдянку.

Уже после того, как вернулся, присвоили мне младшего лейтенанта. Войну-то я закончил младшим сержантом.

А совсем недавно мне присвоили очередное звание. Сейчас я – старший лейтенант.

– Ваше послание молодому поколению…

– Я вот часто думаю, что надо больше говорить о войне, писать о ней, рассказывать. Ведь в последнее время, как передают по телевизору, все искажается, включая и Польшу, и Украину, как будто не Советский Союз победил немцев, а американцы. Памятники снимают…Ленину, Сталину. Никудышно это все, нельзя так делать.

Беседовала Л.Красавцева